В какой стране были размещены советские ракеты ставшие причиной ядерного ракетного кризиса 1962 г

Дыхание ядерной войны. Как 60 лет назад разрешился Карибский кризис и какие есть параллели с войной в Украине

Осень 2022 года стала периодом, когда на фоне войны в Украине весь мир заговорил о ядерной угрозе. Точно так же, как ровно 60 лет назад – осенью 1962-го, когда ядерная катастрофа чуть было не стала реальностью во время острого конфликта СССР и Кубы с одной стороны и США с другой.

Тогда ее удалось остановить в последний момент путем переговоров и взаимных компромиссов между Советским Союзом и Америкой.

Октябрь 1962 года вошел в историю как Карибский кризис (в американском варианте – Кубинский ракетный кризис, в кубинском – Октябрьский кризис).

Как тогда развивались события, а также какие аналогии с нынешней ситуацией можно провести и какие выводы сделать, рассказывает «Страна».

Мафия спутала карты

Как и любой глобальный процесс, Карибский кризис нельзя ограничить определенными временными рамками. Он стал следствием глубоких процессов, и при желании его корни можно найти во второй половине 1940-х годов, когда началось ракетно-ядерное противостояние Вашингтона и Москвы.

Однако, если говорить о начале конкретной истории, развернувшейся на Кубе, то ее отправной точкой был, безусловно, 1959 год, когда в результате революции власть в Гаване взяли барбудос («бородачи») Фиделя Кастро.

Причем толчок всем последующим событиям дала даже не сама революция, а американская реакция на нее. Сейчас трудно представить, но Кастро в 1959-м вовсе не был коммунистом и первый же свой заграничный визит совершил в Вашингтон, пытаясь найти общий язык с Белым домом. Однако президент Дуайт Эйзенхауэр лидера «барбудос» не принял.

Позже станет ясно, что это была огромная ошибка Белого дома. Эйзенхауэр вполне мог выстроить отношения с Кастро не хуже, чем до этого были с кубинским диктатором Батистой. Последнего, кстати, в Вашингтоне тоже недолюбливали, поскольку он далеко не всегда выполнял «рекомендации» стратегического союзника, так что у «Айка» (как называли президента в Америке) не было никаких оснований его защищать.

Зато основания были у американской мафии, которая при Батисте устроила из Гаваны второй Лас-Вегас с шикарными казино, гостиницами и курортами. И именно под ее влиянием (которое распространялось и на политбомонд Вашингтона, особенно в Республиканской партии, возглавляемой Эйзенхауэром) Белый дом отказался от общения с Кастро.

А дальше все развивалось по принципу снежного кома: обиженный Кастро национализировал собственность американской мафии на Кубе – та убедила Белый дом ввести санкции против Гаваны – Гавана пошла на сотрудничество с Москвой – Вашингтон стал строить планы свержения Кастро.

Так был заложен первый кирпич в фундамент Карибского кризиса.

Ракеты в Турции

Второй кирпич тоже заложили Штаты, приняв в 1961 году – уже при президенте Джоне Кеннеди – решение разместить ядерные ракеты средней дальности в Турции.

«Оборонительных» причин для такого решения не было — СССР во времена Хрущева не собирался нападать на Турцию.

Цель была исключительно наступательная — сократить подлётное время для американских ракет с ядерными зарядами к территории СССР.

Белый дом объяснял такое решение просто: это внутреннее дело двух государств – США и Турции, которое больше никого не касается. И такое объяснение стало еще одной ошибкой Вашингтона, поскольку спустя год ударило по нему рикошетом.

Призрак Мао

Третий кирпич в фундамент Карибского кризиса заложили Фидель Кастро и… Мао Цзэдун.

Дело в том, что гаванское руководство тоже не было послушной игрушкой в руках Москвы и порой игнорировало «рекомендации» стратегического союзника. Внутри команды Кастро боролись два крыла: революционное во главе с Че Геварой и просоветское во главе с Анибалом Эскаланте. И Фидель лавировал между ними.

В 1961-м Штаты устроили попытку свержения режима барбудос, высадив десант кубинских эмигрантов в заливе Кочинос (залив Свиней). Операция провалилась, но усилила антиамериканские настроения Кастро.

Он понимал, что Вашингтон не остановится (и был прав: ЦРУ и кубинская эмиграция строили планы на захват Кубы и на 1962 год), а потому попросил у Москвы новую партию зенитных ракет (первую завезли еще в 1960-м). В связи с этим позиции Эскаланте в кубинском руководстве усилились.

Но Хрущев с ответом медлил — и это явно не понравилось Фиделю. Поэтому в марте 1962 года Кастро убрал из руководства просоветского Эскаланте.

Все это происходило на фоне приближавшегося разрыва между Москвой и Пекином, в котором китайский лидер Мао Цзэдун позиционировал себя как вождь революционной линии – в противовес «ревизионистской» линии Хрущева, идущего на «сговор с империалистами».

Естественно, левых в гаванском руководстве во главе с Че Геварой тянуло именно в сторону Мао. И, когда Кастро убрал Эскаланте, в Москве возникло ощущение, что Гавана уходит в зону влияния Пекина. На это нужно было реагировать.

Берег турецкий и берег кубинский

Сам Хрущев, описывая в мемуарах Карибский кризис, об истории с Эскаланте не вспоминал. По версии кремлевского лидера, решение сложилось в его голове весной 1962 года, во время визита в Болгарию.

Там советскому вождю на берегу Черного моря показали в сторону Турции и сказали, что прямо через море стоят американские ракеты, способные уничтожить не только Софию, но и Москву. И это привело Хрущева к решению сделать симметричный шаг.

Учитывая эмоциональность Никиты Сергеевича, версия вполне правдоподобная.

В мае 1962 года, вернувшись из Болгарии, советский вождь поставил вопрос о размещении ядерных ракет на Кубе. Анастас Микоян – в то время глава советского парламента – в воспоминаниях писал, что был не согласен с этим предложением, но уже загоревшегося идеей Хрущева переубедить было невозможно.

Убеждать нужно было Кастро – точнее, даже не его, а усилившуюся прокитайскую группировку. Неслучайно после того, как Фиделю передали предложение Хрущева, он попросил сутки на обдумывание, сразу же встретился с Че Геварой и после этой встречи незамедлительно передал советскому послу свой положительный ответ.

При этом Хрущев решил разместить ракеты на Кубе тайно.

Операцию по их перемещению на Остров Свободы назвали «Анадырь» – по названию города на Чукотке: еще одна «военная хитрость», чтоб еще более всех запутать.

И секретность дала свои плоды: агент ЦРУ и британской разведки Ми-6 в советском Главном разведывательном управлении (военная разведка СССР) Олег Пеньковский так и не узнал об отправке ракет на Кубу, хотя пользовался доверием главы ГРУ Ивана Серова и имел немало информации о советских ракетах.

Шило в кубинском мешке

Однако, в отличие от Союза, на Кубе шило в мешке утаить было невозможно. На острове хватало сторонников кубинской эмиграции в Штатах, которые регулярно передавали информацию о любых событиях в Майами – неофициальную столицу противников Кастро.

Эмиграция, в свою очередь, делилась информацией с американскими спецслужбами. И уже 31 августа, когда на Кубе только заканчивали строительство площадок для ракет, а самих ракет еще не было, сенатор-республиканец Кеннет Китинг заявил в Сенате, что Советский Союз, по всей вероятности, строит ракетную базу на Кубе.

Для Белого дома, впрочем, это новостью уже не было. Еще в начале августа самолеты-разведки ЦРУ У-2 обнаружили на Кубе места установки зенитно-ракетных комплексов С-75 «Двина» в восьми разных регионах.

Директор ЦРУ Джон Маккоун сделал вывод, что ПВО создается для прикрытия ракетной базы, и 10 августа послал президенту служебную записку, в которой высказал предположение, что Советы везут на остров баллистические ракеты.

И тем не менее Белый дом опроверг заявление сенатора Китинга – там просто не верили в то, что Москва решится на такую операцию. К тому же 4 сентября, когда Джон Кеннеди заявил в Конгрессе, что «на Кубе нет наступательных ракет», их там на самом деле еще не было.

Кеннеди выбирает карантин

Но ракеты были уже в пути и двумя партиями – 8 и 16 сентября – прибыли на Кубу. Это были баллистические ракеты средней дальности Р-12 «Двина» (по натовской классификации – SS-4), имевшие возможность нести ядерный заряд на расстояние до 2 тысяч км. То есть — спокойно добивали до южного и восточного побережья США, включая столицу — город Вашингтон.

Обнаружили же их месяцем позже, поскольку 5 сентября, сразу после выступления в Конгрессе, президент дал команду прекратить разведывательные полеты над Кубой. Кеннеди опасался, что У-2 собьет советская ПВО, и это приведет к новому дипломатическому скандалу – вроде того, что был в 1960-м, когда У-2 сбили над территорией СССР.

Однако 14 октября по настоянию Пентагона полеты возобновили – и уже спустя сутки на снимках с У-2 обнаружили ракеты, которые ЦРУ идентифицировало как SS-4.

Утром 16 октября информация легла на стол Кеннеди, который дал команду увеличить количество полетов У-2 над Кубой до шести в день. Параллельно Кеннеди собрал на секретное заседание EXCOMM – «исполнительный комитет» из 14 высших руководителей и ближайших соратников главы государства.

Рассматривались несколько вариантов реакции США на возникшую ситуацию. Среди них, кстати, был и вариант ничего не делать. Но наличие ракет, которые быстро могли долететь до Штатов, воспринималась как очень опасная угроза, которую нужно ликвидировать.

К тому же бездействие американцев было бы воспринято как политическое поражение – причем не только во внешней политике, но и во внутренней.

До перевыборов в Конгресс оставалось меньше месяца, и ситуация, в которой республиканец Китинг оказывался прав, а президент ошибался, била по рейтингам Демократической партии. Перебить ее могла только демонстрация силы Белым домом. EXCOMM решил выбрать два варианта действий: морская блокада («карантин») Кубы и последующий (при необходимости) авиаудар по ней.

Эскалация

22 октября президент Кеннеди выступил с обращением к американской нации, объявив о «карантине». Одновременно вооруженные силы США по всему миру были приведены в степень готовности DEFCON 3 (повышенная боевая готовность).

24 октября «карантин» вступил в силу. В это время к Кубе приближались советские корабли с ядерными боеголовками. В этот же день повышенную боевую готовность ввели и армии Варшавского договора, а ТАСС передал телеграмму Хрущева Кеннеди, в которой советский лидер предупреждал, что «откровенное пиратство» Соединенных Штатов приведет к войне.

25 октября армия США была приведена в степень готовности DEFCON 2, которая ни разу не объявлялась со времен Второй мировой войны. Одновременно в Москву пришла неофициальная информация о том, что Штаты вот-вот начнут вторжение на Кубу.

И в этот момент Хрущев начал колебаться. Еще утром 25 октября он собирался выторговать у Кеннеди гарантии ненападения на Кубу вместе с выводом американского ядерного оружия из Турции и Италии, а на следующий день уже послал президенту США эмоциональное письмо, в котором соглашался убрать с Кубы ракеты в обмен всего лишь на гарантии ненападения на нее.

В Белом доме тем временем также рассматривали варианты торгов и были готовы на вывод ракет из Турции и Италии, а потому, получив письмо Хрущева, пришли в восторг. Но длился он недолго.

Пока письмо советского лидера переводили и пересылали по дипломатическим каналам, Хрущев получил новую информацию, из которой становилось ясно, что предыдущее сообщение о вторжении американцев на Кубу было преувеличено.

Страхи миновали, и лидер СССР тут же написал новое письмо Кеннеди, в котором уже требовал не только гарантий безопасности для Кубы, но и вывода американских ракет из Турции.

А для того, чтобы Белый дом не успел написать ответ на первое письмо, второе – утром 27 октября, одновременно с передачей его Кеннеди – было оглашено по радио.

Черная суббота

27 октября было пиком Карибского кризиса – в Штатах его называют «черной субботой», поскольку считается, что именно в этот день мир был ближе всего к ядерной войне.

Второе письмо Хрущева вызвало в Белом доме раздражение.

Однако проблема была не только в этом. 27 октября над Кубой был сбит американский самолет-разведчик У-2, и никто не сомневался, что это сделала советская ПВО.

Впрочем, в Москве в тот момент настроение также было тревожное: 27 октября на советскую территорию в районе Чукотки залетел другой У-2, в районе Кубы американский флот вынудил подняться на поверхность две советских подводных лодки, а Фидель Кастро тогда же известил, что, по его информации, вторжение Штатов состоится в ближайшие 24-72 часа.

В общем, дыхание предстоящей ядерной войны почувствовали в обеих столицах. Но Хрущев свой ход сделал, и теперь слово было за Кеннеди.

В ночь на 28 октября его брат, министр юстиции Роберт Кеннеди прибыл в советское посольство на встречу с послом Анатолием Добрыниным.

Именно на этой встрече родилась формула, которая и легла в итоге в основу соглашения: СССР выводит ракеты с Кубы, Штаты гарантируют ненападение на нее, а американские ракеты выводят из Турции спустя несколько месяцев, как бы вне связи с Карибским кризисом (причем о последнем пункте публично не сообщается).

Маневр с «турецкими» ракетами был нужен Кеннеди, чтобы выглядеть победителем перед предстоящими парламентскими выборами. И тут нужно отдать должное Хрущеву, который согласился поверить американскому президенту на слово и выглядеть якобы «побежденным» по итогам кризиса.

Ракеты из Турции действительно были выведены в январе 1963 года, так что по итогу можно сказать, что советский лидер даже выиграл, получив и гарантии для Кубы, и «денуклериализацию» Турции. Но Кеннеди к такому обмену был готов.

Тем более что главным итогом Карибского кризиса стала разрядка 1963 года, когда отношения между Вашингтоном и Москвой стали лучше, чем когда-либо со времен окончания Второй мировой. Что принесло Кеннеди всплеск популярности (американцы воспринимали разрядку как значительное уменьшение угрозы ядерной войны, которой все боялись), полностью перекрыв издержки от вывода ракет из Турции.

Плата за компромисс

Как и любой компромисс, решение по Карибскому кризису принесло немало издержек и проблем.

Кастро был обижен на Хрущева за то, что все решали без него, и СССР стоило немалых усилий, чтоб остановить его дрейф в сторону Китая.

Советский посол в Вашингтоне Анатолий Добрынин заработал большой авторитет и в Белом доме, и в Кремле. Поэтому все американские администрации со времен Кеннеди негласно давали понять, что хотели бы и дальше иметь в Вашингтоне такой надежный канал связи.

Этим воспользовался министр иностранных дел СССР Андрей Громыко, который видел в Добрынине потенциального конкурента на свое место и поэтому не хотел возвращать его в Москву. В результате Добрынин просидел послом в США рекордные 24 года.

В 1964 году советский лидер Никита Хрущев был отправлен в отставку, и одним из пунктов обвинения стали уступки американцам во время Карибского кризиса.

За год до этого был убит президент Кеннеди. По одной из неофициальных версий, за убийством стояли американская мафия и кубинская эмиграция, не простившие ему отказа от интервенции на Кубу.

Но несчастливая судьба основных персонажей Карибского кризиса не отменяет того факта, что в октябре 1962 года лидеры супердержав нашли в себе силы понять, что геополитические амбиции не могут быть оправданием ядерной войны, способной уничтожить весь мир.

С тех пор США и СССР никогда столь близко больше не подходили к грани ядерной войны. Даже во время войн во Вьетнаме и Афганистане, где противостояли друг другу две сверхдержавы, они никогда не пытались повторить историю с «ядерными ракетами на Кубе», старательно выдерживая тонкую линию, которая отделяла их от прямого военного столкновения.

Карибский кризис и война в Украине

Сейчас на разных уровнях от экспертов до президентов говорят, что угроза ядерной войны самая высокая в мире с 1962 года.

При желании можно провести и прямые аналогии, если представить в роли Кубы Украину (страна, которая после революции резко поменяла свой геополитический курс), в роли СССР США (в сторону которых Украина поменяла свой курс), а в роли США Россию (хочет вернуть определяющее влияние на страну, которая находится у нее под боком, обвиняя Украину в том, что она может быть использована для военной атаки на РФ).

А в роли Мао, который 60 лет назад критиковал советских руководителей за «ревизионизм» (и тем самым побуждал их к более радикальным действиям), легко представить нынешних руководителей Британии.

Впрочем, аналогию можно провести и обратную: Путин с намеками на ядерное оружие, также как и Хрущев с ракетами на Кубе, сейчас повышает ставки до максимума, стремясь выйти затем на стратегический «размен» с Вашингтоном.

Но, понятно, что все сравнения эти очень условные. А нынешняя ситуация имеет несколько существенных отличий от Карибского кризиса.

Первое — в 1962 году две ядерные державы были напрямую вовлечены в конфликт друг с другом. Советские ракеты и солдаты стояли на Кубе, по которой американцы готовились нанести удар, что, конечно же, было бы воспринято как объявление войны со стороны США Советскому Союзу. Сейчас регулярных американских войск, также как и войск других стран НАТО, в Украине нет и Вашингтон постоянно говорит, что не желает вступать в прямое военное столкновение с Россией. Что еще важнее — американцы на официальном уровне не говорят ничего конкретного о том, какой они дадут ответ в случае российского ядерного удара по Украине (а Макрон, например, уже прямо сказал, что Франция в таком случае не будет использовать свое атомное оружие). Это все равно, если бы США в 1962 году пригрозили бы ядерным ударом по Кубе, а Хрущев бы в ответ произносил туманные фразы о «сделанных предупреждениях» и о «серьезных последствиях». С другой стороны, РФ еще с первого дня вторжения дала понять, что любое прямое военное вмешательство Запада в конфликт приведет к ядерному удару по странам НАТО со стороны России и к началу мировой войны. А недавно Дмитрий Медведев заявил, что к этому же может привести и поставки Украине дальнобойных ракет. Все это делает ситуацию в плане вероятности использования ядерного оружия в известной мере даже опаснее, чем в 1962 году.

Второе — компромисс, к которому пришли США и СССР во время Карибского кризиса не означал слом тогдашнего миропорядка. Наоборот — он его цементировал. И Америка, и Советский Союз воспринимались как практически равновеликие сверхдержавы, каждая из которых имеет свои зоны интересов и влияния в разных точках мира, в которых они делают, что хотят. А если возникает угроза прямого конфликта (как, например, на Кубе), то ее снимают на «терках» через компромиссы, чтоб не доводить дело до ядерной войны. Сейчас же, если США пойдут на какие-то компромиссы с Россией и уступки ей, то это будет восприниматься как слом сложившейся после окончания холодной войны модели миропорядка, при которой есть только одна сверхдержава — США. Что будет означать, в формулировке Вашингтона, «конец системы мировых отношений, основанной на правилах» (и теперь каждая страна может захотеть менять свои границы и решать прочие вопросы силой, не принимая во внимание ни нормы международного права, ни мнение Вашингтона по этому поводу), а в формулировке Путина — «конец мировой гегемонии Запада». То есть геополитические ставки сейчас значительно выше, чем в 1962 году. Поэтому договариваться и приходить к каким-то компромиссам труднее.

Но что остается неизменным — знание о том, что ядерная война грозит уничтожением всему человечеству и в ней не будет победителей.

И именно это знание может перевесить все прочие проблемы и, в конечном счете, не допустить использования атомного оружия.

Хроника Карибского кризиса (большой текст)

Сегодня — годовщина окончания Карибского кризиса, единственного кризиса в истории, который мог привести к уничтожению человечества. По приблизительным оценкам, в ходе негативного сценария погибли бы 100 миллионов американцев и 100 миллионов русских, а на планете наступила бы ядерная зима. 25 октября 1962-го года войска США первый и последний раз был приведены в состояние DEFCON 2 (DEFCON 1 — война), а четверть стратегических бомбардировщиков Америки стояла под парами на аэродромах, готовая подняться безжалостной стальной стаей через 10 минут после получения приказа, стерев СССР с лица Земли. Как выразился один из помощников Кеннеди: «Наш расчет? Мы жили одной лишь надеждой. По расчету термоядерная война начиналась в понедельник. Нам оставалась только надежда. Только надежда».

Когда Фидель Кастро сверг на Кубе Батисту, американцы поначалу попытались договориться с «лидером кубинской революции». Лидер оказался, как и все коммунисты, припадочным, и начал американцам хамить — в частности, национализировал собственность американских компаний на сумму свыше 1 миллиарда долларов. Чтоб вы понимали — Куба в 350 километрах от побережья США (для сравнения — от Москвы до Питера 800 километров). То есть, на полпути от Питера к Москве вдруг образуется бандитская коммунистическая республика, которая начинает нормально так грабить караваны во имя Высшего Добра. Естественно, американцы попытались вколоть Кастро галоперидолу, высадив в заливе Свиней десант из 1200 кубинских эмигрантов при поддержке американских спецназовцев, но кто-то из эмигрантов сдал место высадки и там участников отважного предприятия ждала вся кубинская армия. Сто человек постреляли, остальных взяли в плен, публично сделав США сучкой Кастро — и все это в разгар Холодной войны, когда за каждым действием сверхдержав следил весь мир.

Американцы такое стерпеть не могли и развернули стратегическую террор-операцию «Мангуст» по свержению кубинского Масхадова, попутно разрабатывая план вторжения на Остров Свободы (от здравого смысла — чуть позже я поясню, почему это не ругательство, а факт). Кастро понял, что «горит под ногами земля», и побежал к СССР. Советы предложили хитрый план: давайте мы разместим у вас на Кубе нашу советскую базу и американцы побоятся на вас нападать, потому что тогда им придется воевать с СССР. Чуть подумав, колхозные советские гении решили довернуть дело до упора: «А давайте у вас будут не просто наши войска стоять, а НАШИ ЯДЕРНЫЕ РАКЕТЫ». В 350 километрах от американского побережья.

Так началась операция «Анадырь» в ходе которой на Кубу перебросили 50 000 советских военнослужащих, от танковых батальонов до дивизионов ПВО, со всем спектром вооружения, от легких бомбардировщиков до стратегических ядерных ракет. Операция проводилась в строжайшей секретности — капитаны советских судов сначала выходили в море, и уже там распечатывали пакеты с координатами цели — но не ускользнула от американской разведки. На все вопросы американцев Советы отвечали, что везут на Кубу исключительно оборонительные вооружения, никаких наступательных вооружений не было, нет и не будет. При этом высшее советское руководство понимало, что операция будет раскрыта — но все равно врало, врало и врало в официальных заявлениях, до последнего изворачиваясь, как нашкодившие школьники. Дошло до смешного — уже получив снимки с U-2, однозначно свидетельствовавшие о наличии стратегических ядерных ракет на Кубе, американский дипломат, выступая в ООН, припер к стенке советского лгунишку чисто в духе Навального: «Есть на Кубе ракеты или нет? ДА ИЛИ НЕТ? ДА ИЛИ НЕТ?».

Пока советский дипломат-международник, владевший пятью языками, мычал и делал вид, что не понимает вопроса, американец швырнул перед ним — и перед дипломатическими элитами всего мира — пачку уличающих снимков. Мир ахнул. Советский промямлил: «Да». В зале заседаний ООН повисла гробовая тишина. Затем раздался громкий стук — кто-то из дипломатов, не выдержав напряжения, рухнул с сердечным приступом на пол. Карибский кризис начался.

В Вашингтоне был срочно образован Исполнительный Комитет Совета по Национальной Безопасности США, куда вошел президент Кеннеди, ключевые министры и эксперты, от Министерства Финансов до ЦРУ. Вопрос был один: «Что делать?». Стратегически размещение ракет на Кубе не меняло ядерного паритета — и без Кубы СССР мог уничтожить США. Но политически это был шах и почти что мат. Население США — в истерике. Союзники США — молчат и внимательно смотрят за ответом американцев, раздумывая о смене лагеря. Момент истины. Большинство Комитета стояло за немедленное вторжение на Кубу, даже несмотря на то, что оно приведет к гибели тысяч советских военнослужащих с непредсказуемыми последствиями. Кеннеди настоял на блокаде — если Советы не успели смонтировать все ракеты, то блокада заставит их снять уже установленные площадки и убраться восвояси из-за недостатка ключевых компонентов. Проблемы была в том, что по международному праву блокада приравнивалась к акту войны — нападению, иначе говоря.

24 октября 180 кораблей США окружили Кубу плотным кольцом. СССР тут же выступил с привычным гав-гав-гав про «невиданный акт международного пиратства» и «советские капитаны не будут выполнять незаконные распоряжения американских империалистов». У империалистов потек пот по вискам — в случае попытки прорыва блокады они должны были открыть огонь, а это значит — война. Тем не менее, погавкав, Советы развернули находившиеся в море корабли с солдатами и вооружением, решив не рисковать. Однако, маленькая победа здравого смысла проблемы не решила — большая часть войск и техники уже была переброшена на Кубу и находилась в состоянии боевой готовности. На сахарном тростнике и бананах советские войска хоть при какой блокаде могли сохранять боеготовность ближайшие лет 50, угрожая всем континентальным штатам. 350 километров, немного не доезжая до Новгорода, да.

Кризис вошел в стадию клинча, начались закулисные переговоры. Учитывая советскую привычку врать, врать и врать, США особо не доверяли советским предложениям, разумно полагая их разводками. Тем временем, наступила Черная Суббота 27 октября — день, когда мир был на волосок от полного уничтожения. Началась суббота с визита Кастро в советское посольство, где он передал Хрущеву письмо, призывавшее к решительным действиям. Краткое содержание: «Мочи их, мочи пиндосов, Никита! Да, ответный удар уничтожит в том числе и Кубу, ну да и черт с ней! Смерть капиталистам!». Призывать союзника к ядерной войне в самый разгар ядерного кризиса…. как мы и писали выше, Кастро был реально психическим. Продолжилась суббота атакой американского самолета U-2 советской зенитной батареей, в ходе каковой атаки погиб пилот Андерсон. Атака означала одно — под разговоры про мир Советы еще больше повышают ставки, надеясь, что американцы не выдержат напряжения. «Мы не должны были собираться в тот день на заседание… обстрел U-2 означал лишь одну вещь: войну, войну к понедельнику, обстрел снимал все вопросы, все колебания, все сомнения. Полномасштабное вторжение. В понедельник. Тем не менее, мы собрались на заседание» (решив, что обстрел все-таки произошел по ошибке). Вечером же прекрасного дня 11 американских кораблей окружили у Кубы советскую подводную лодку B-59 и начали сбрасывать сигнальные глубинные бомбы, подавая знак «Подняться на поверхность!». B-59 была в тот момент уже несколько дней без связи с большой землей, люди на борту не знали, что происходит — может быть, уже началась война и американцы атакуют их? Капитан лодки Савицкий, чьи нервы были на пределе, приказал херакнуть в ответ торпедой с ядерной боевой частью — и только кап-2 Архипов удержал Савицкого, убедив его подняться на поверхность.

Утром 28 октября брат президента Роберт Кеннеди передал через советское посольство предложение о выводе устаревших американских ракет из Турции и Италии, а также согласие не нападать на Кубу в обмен на вывод советских ракет с Кубы. Кеннеди также намекнул, что давление разъяренных военных выходит из-под контроля и президент не сможет долго удерживать выбесившийся гибелью Андерсона Пентагон, так что если вы не дадите ответ в это же воскресенье, то… Советские наконец поняли, насколько все далеко зашло (перед началом кризиса Хрущев оценивал Кеннеди как нерешительного мальчика и надеялся, что тот сломается, не выдержав мексиканской ядерной дуэли), и не только дали ответ — первое из двух писем Хрущева к Кеннеди зачитали по открытой радиотрансляции, причем секретари дописывали финальный строчки послания в тот момент, когда диктор уже начитывал первый абзац в эфир. Также за час до начала трансляции командующему советскими войсками на Кубе был отдан приказ начать демонтаж ядерных ракет, чтобы американцы поняли, что советские хорошие, правда, честно, на самом деле хорошие, только, пожалуйста, не надо стрелять! Пожалуйста! То есть, технически, советские начали демонтировать ракеты еще до того, как формально пообещали демонтаж американцам, такая была спешка. В стиле «заигравшаяся школота вдруг поняла, что авианосцы у Кубы плавают не для красоты, что американцы правда начнут войну, причем уже в понедельник». Тут-то и проснулось в советском народе миролюбие, примиренчество и всечеловеческая покорность. Кризис был благополучно разрешен, но! Но это не лучшая часть всей карибской истории. Лучшая — ниже.

Знаете, кто был командующим советскими войсками на Кубе? Кто имел право применить ядерное оружие в случае отсутствии связи с Москвой? Кто обладал высшим, финальным авторитетом — потому что на пусковых установках не было вообще никаких замков или кодов, достаточно было дать приказ, какого-то подтверждения из Москвы с ключами и т.п. не требовалось? Кто сбил Андерсона и кто мог кончить мир в эти дни от одного лишь своего плохого настроения? Чей палец лежал на красной кнопке?

Плиева Иссы Александровича, осетинского генерала-кавалериста, большого любимчика Сталина, тоже осетина. Судьбы мира в эти дни зависели от кавказца, не имевшего даже нормального среднего образования (только советские Межгалактические академии торсионных полей). Плиев по-хардкору рубился во Вторую мировую, хорошо проявил себя в Манчжурии против японских войск, но к 60-ым годам старорежимный носатый кавалерист, специализировавшийся на рейдах по тылам противника, выглядел реликтом из другой эпохи. Почему же кавказского Буденного поставили командовать самой высокотехнологичной группировкой советских войск на всем земном шаре? Какого черта среди всей этой хайтек-машинерии делал «кадыров» с кривыми от постоянного сидения на лошадке ногами? Плиев, по некоторым данным, провел последнюю кавалерийскую атаку XX века — зачем же его сунули в самый центр термоядерного гамбита, дав право решать жить или умереть человеческой цивилизации?

А это очень просто — чуть раньше в том же 1962-ом году Плиев, командовавший тогда Северокавказским Военным Округом, давил рабочую демонстрацию в Новочеркасске. Люди, доведенные до отчаяния повышениями цен, высыпали на улицы, исключительно с экономическими требованиями. Плиев, как главный в округе, стянул войска, а затем приказал ТАНКИСТАМ открыть огонь. Из танков. По людям. Его подчиненный — Шапошников, бывший царский полковник, архипредатель, участвовавший в сталинских судобищах офицерства — и тот не выдержал, отказался стрелять по людям. Плиев отдал повторный приказ, Шапошников заявил, что не может его исполнить, поскольку не выдал танкистам боекомплект. Тогда разъяренный кавказец начал орать на находившихся в ступоре пулеметчиков — и те, испугавшись, открыли огонь сначала поверх голов — на землю посыпались мертвые дети, наблюдавшие с деревьев за народным бунтом. Затем вперед двинулись танки под непрерывный, до визга, кавказский ор Плиева. Толпа рабочих, увидев движущуюся на них броню, разбежалась. На площади остались только лужи крови и плавающие в них детские панамки.

Это произошло 2 июня 1962-го года. А уже в июле того же 1962-го осетин с руками по локоть в русской крови прибыл на Кубу. Партия была уверена, что кавказский палач в случае чего выполнит любой приказ, хоть на расстрел детей, хоть на термоядерную войну. Партия не ошиблась. И все эти страшные дни на страшной красной кнопке лежал страшный кавказский палец, с которого медленными тягучими каплями капала страшная русская кровь.

Джон Кеннеди, спасший человечество своей стальной выдержкой.

Памятник Плиеву в Осетии (он там национальный герой, да). Плиев то ли едет вперед на восставших русских, то ли в папахе и черкеске инспектирует ядерные пусковые установки.

Один шаг до ядерной войны Как сомнения американских ракетчиков спасли мир во время Карибского кризиса

Ровно 53 года назад, 28 октября 1962 года, команда секретной американской ракетной базы на Окинаве получила приказ запустить 32 тактических ракеты с ядерными боеголовками. Как известно, ничего подобного не произошло — ответственный за запуск военнослужащий заподозрил ошибку и не стал выполнять указание. Изданию The Bulletin of Atomic Scientists удалось поговорить с Джоном Бордном, который 53 года назад нес службу на Окинаве.

У США было четыре ракетных базы на Окинаве. На каждой располагались два центра запуска с четырьмя ракетами «Мэйс» с боеголовками Mark 28 мощностью 1,1 мегатонны — всего 32 боеголовки, эквивалентные 35,2 мегатонны тротила. Дальность действия — 2250 километров. Это означает, что в зону поражения ракет входили коммунистические Ханой, Пекин, Пхеньян и советские военные объекты во Владивостоке.

28 октября 1962 года во время очередного обмена сообщениями командный пункт одной из баз на Окинаве вместе с обычными данными о погоде и сверкой часов получил код-инструкцию к немедленным действиям. Механизм получения кода был такой: сначала ракетчики сверяли первую порцию шифровки с той, которая хранилась у них, затем вторую — и если все сходилось, то руководитель центра запуска сверял третью порцию с той, которая хранилась только у него. Если и здесь получалось совпадение, то капитан должен был открыть конверт с координатами целей и ключами запуска ракет — и инициировать запуск ядерного оружия.

Центром, где нес службу Джон Бордн, командовал капитан Уильям Бассетт. По словам Бордна, первое, что смутило ракетчиков — текущий статус ядерной угрозы, DEFCON 2. Согласно инструкциям, запуска стоило ожидать только при повышении уровня угрозы до DEFCON 1, означающего максимальную боевую готовность и высокую вероятность применения ядерного оружия. О повышении уровня угрозы могли не позаботиться в том случае, если бы противник нанес упреждающий удар по Окинаве, однако никаких признаков этого не было. Ракетчики все же проверили боевую готовность ракет — и выяснили, что три из четырех были направлены не на СССР. Это показалось странным: зачем наносить удары по странам, с которыми США не находится в конфликте? Озадачило это не только центр запуска, где работал Бордн — им позвонили с соседнего центра и рассказали, что несколько ракет были направлены не на СССР.

Капитан Бассетт распорядился заблокировать люки трех ракет, направленных не на СССР, а люк оставшейся оставил приоткрытым таким образом, что ее можно было бы запустить. При этом в случае удара по ракетной базе затворка под воздействием взрывной волны должна была закрыться. Затем капитан позвонил командованию и сделал вид, что инструкция пришла в искаженном виде — и попросил передать ее заново в надежде, что руководство обнаружит ошибку. Инструкции пришли в неизменном виде.

В одном из командных пунктов все ракеты были направлены на СССР, и препятствий для пуска не было. На этом пункте начался мятеж — лейтенант, отвечающий за непосредственный пуск ракет, не подчинился приказу Бассетта отложить ядерную атаку и взял командование на себя, приказав остальным военным начинать подготовку. Бассетт в ответ на это пообещал послать двух вооруженных людей и застрелить лейтенанта, если он попытается осуществить пуск.

Затем капитан вспомнил, рассказывает Бордн, что начальство подозрительно спокойно с ним разговаривало — и перезвонил, потребовав либо повысить уровень угрозы до DEFCON 1, либо отменить пуск. После этого в командовании заволновались и переслали новые инструкции — уже без каких-либо упоминаний запуска.

Кубинский ракетный кризис

Забавные статьи Вы, уважаемый Ариэль, иногда пишете. Я бы отлично понял такую статью, написанную для американцев, которые поверили бы с огромным удовольствием во всё написанное. Но писать такое для россиян?!

1. “и катастрофу удалось предотвратить”
Какую катастрофу? Вы же сами ниже пишете про американские ракеты на границе с СССР, но не считаете это предвестником катастрофы. Так с чего же ракеты на кубе стали катастрофой?

2. ” взаимное гарантированное уничтожение является единственным способом удержать другую сторону от применения ядерного оружия.”
И 50 лет это эффективно действовало.

3. “Договор был подписан Л.И. Брежневым и президентом США Ричардом Никсоном в 1972 г.,”
Уважаемый автор. а что же Вы так скромно умолчали, что 26 мая 72 года был подписан ещё и договор по ПРО, который США успешно разорвали в одностороннем порядке?

4. “у российских лидеров отсутствует доверие к Америке. Увы, менталитет холодной войны все еще жив.”
Причём тут “холодная война”, если США разорвали договор в 2002 году?

Да, ОСВ-1 (SALT-1) очень важен для уменьшения ядерной угрозы, но шёл то он вместе с ПРО (ABMT). То есть не Россия, а именно США подрывают усилия по уменьшению угроз. Так зачем же валить с больной головы на здоровую и писать про “наследие “холодной войны”?
Именно Россия, как это не удивительно, 10 лет призывает США не начинать новую гонку ядерных вооружений и соблюдать то, что было достигнуто такими усилиями. Вы же сами пишете про “Важно помнить уроки”. Так напомните про это американским властям, которые уже забыли эти уроки.

“у российских лидеров отсутствует доверие к Америке.”
А откуда ему взяться, если США сегодня подписали договор, а завтра разорвали? Если США сегодня дают обещания не продвигаться на восток, а завтра плюют на это обещание. Если США принимают резолюцию 1244 по Югославии, а потом плюют на неё и признают новые границы?
Откуда взяться доверию, если США постоянно обманывают? Если уж у меня такие действия властей Америки вызывают недоверие, то я понимаю какое недоверие они вызывают у руководителей России.

Правильно, Олег. Откуда оно будет доверие у российского населения к США,
если даже после заключенного Соглашения, как пишет Ариэль, в Турции до сих пор находятся около 70 атомных бомб США Б-61. О чем можно прочитать здесь:
http://news.mail.ru/politics/10675809/
Лицемерие и ложь- основа политики США.

Главным итогом Кубинского кризиса стал провал авантюристической политики Хрущёва и СССР в целом. Хрущёву не удалось скрыть факта попытки разместить ядерные ракеты на Кубе (только отъявленный глупец мог на это надеяться), не помогла и наглая ложь советских дипломатов в ООН, заявлявших, что СССР никаких ракет на Кубе не разместил. Хрущёв с позором вынужден был убрать ракеты с Кубы, потому что было ясно, что они будут уничтожены американцами на старте. Цена за это – отказ за вторжение на Кубу была ничтожной – никаких юридических гарантий в этом США СССР не дали, это были всего лишь слова Кеннеди Хрущёву. Зато самого главного ради чего Хрущёв и его недоумки по партии затеяли кубинскую комедию достигнуто не было – Западная Германия и Западный Берлин как были, так и остались демократическими и антисоветскими. В конечном итоге они поглотили ГДР и забили первый гвоздь в гроб коммунизма.

Идея о ядерном нуле хороша,но Россия с прочими Ираками и Иранами не пойдет на это, для них ядерное оружие это шантаж,а население этих стран живой щит.Когда нечего противопоставить демократии и нормальной жизни населения которая в конечном итоге вырожается в прирасте населения. Руководство этих стран начимают бряцать оружием если оно не деревянное или неустаревшее.

Ариэль, Пакистан уже имеет ядерную бомбу, и скорее всего применит ее против США когда нибудь.

“… Увы, менталитет холодной войны всё ещё жив. ”
Ариэль, конечно жив и прежде всего со стороны США. Не Россия, а США развертывают ПРО в Европе, нарушая тем самым Договор СНВ-3.
Кандидат в президенты М. Ромни прямо сказал, что Россия- геополитический враг № 1 для США.
И Рогозин уже ответил, что Россия найдет технические средства, чтобы сохранить статус-кво и силы сдерживания с США. В ответ на ЕвроПРО к концу года, например, в РФ начнется производство новой МБР весом 100 тонн со всеми степенями защиты от ПРО.
В настоящее время гегемонизм и агрессивная политка США и НАТО толкают страны мира на гонку вооружений. Китай, Пакистан и Индия наращивают свою ядерную мощь, разрабатывают новые виды ракет, строят авианосцы, и атомный подводный флот. И, если США или Израиль, совершат агрессию против Ирана, то Иран также приступит к производству ОМУ.
Угрожая другим странам и вводя односторонние санкции, США угрожают прежде всего самим себе.

Похоже, что брежневские заговорщики имели связь с америкосами.
Уж больно дружно убрали Кенеди и Хрущева.
Брежнев рыдал, требуя физического устранения Хрущева (Ю. Емельянов “Хрущев”).

Харизма – это то, что привлекает наше Внимание. Харизма – это Магнит. Мы любим Кеннеди, ДЖОНА КЕННЕДИ.

Хрущёв потерял пост не через год,а через два после описываемых событий

Похоже, что брежневские заговорщики имели связь с америкосами.
Уж больно дружно убрали Кенеди и Хрущева.
Брежнев рыдал, требуя физического устранения Хрущева (Ю. Емельянов “Хрущев”).